#легендыСПАРТАКАотAlexTВладимир Никитович Маслаченко (5 марта 1936 — 28 ноября 2010) — советский футболист, заслуженный мастер спорта СССР.
Играл на позиции вратаря, являлся одним из лучших советских вратарей конца 1950-х — первой половины 1960-х годов.
28 ноября 2010 года не стало Владимира Никитовича Маслаченко. Несколько лет спустя его внучка и телеведущая Юлия Маслаченко дала интервью обозревателю «СЭ» Игорь Рабинеру.
Интернет, джаз, популярность
— Когда Владимир Никитович был жив, мы часто говорили с коллегами о том, что, глядя на него, не страшно стареть. Молодежь на «НТВ-плюс», да и везде, где он появлялся и с кем общался, Маслаченко обожала. У вас было такое же восприятие дедушки?
— Абсолютно такое же. Это был человек, который никогда не сидел на месте. Думаю, секрет дедушки в том, что ему всегда все было интересно. Когда я была подростком, он каждый раз старался узнать, чем мы сейчас увлекаемся в 15-16 лет, что мы слушаем и смотрим, куда ходим. С удовольствием осваивал интернет под моим чутким руководством, скачивал музыку (смеется). То есть все время был, как сейчас модно говорить, в тренде. Это и помогало ему оставаться интересным для всех.
— Когда он поразил вас по части постижения современных технологий больше всего?
— Когда узнал, что можно музыку скачивать. Очень этим увлекся! Это было время, когда все только начиналось, был безграничный доступ — по большей части, прямо скажем, пиратский. Я показала ему, как это делать, и он часами скачивал какие-то джазовые композиции. Еще читал в интернете про себя.
Меня поражало, что ему все это небезразлично. Много времени перед компьютером стал проводить! А сейчас, кстати, бабушка в интернете сидит (смеется). В свои 82 заходит на сайты, читает новости. Присылаю ей фотографии, видео на электронную почту — все смотрит. Это тоже, думаю, благодаря дедушке. Всем интересуется!
— Из музыки он больше был по джазу?
— Да. У нас до сих пор очень большая коллекция джазовых пластинок. Иногда что-то берем у бабушки к себе домой послушать. У дедушки стоял огромный проигрыватель с колонками, и, когда все уже уставали от его джаза, дедушка надевал огромные наушники, садился на свой любимый зеленый пуфик и отключался от всех. Книги о джазе покупал и глотал — очень ему эта тема нравилась.
— Маслаченко рассказывал мне, что в «Спартаке» у него было прозвище Шура Балаганов — потому что очень шебутной. На ровном месте мог что угодно отчебучить.
— Все время что-то происходило! Больше всего доставалось бабушке. В хорошем смысле. Постоянные шутки, подколки; он мог подойти и на ровном месте начать ее щекотать, взъерошивать волосы, раскачивать в разные стороны... Как будто им по 20 лет. Такое наслаждение было за всем этим наблюдать! Это было очень круто.
— Когда вы поняли, что он знаменит?
— Это была начальная школа. В те времена продавались газеты на развалах около метро. Мы шли с подружкой, а вел нас дедушка. Подошли к газетному киоску, и его узнала продавщица. Сказала: «Ой, Владимир Никитович!» Она попросила автограф, он расписался. Я понимала, что он известный человек, но чтобы прямо автограф, считайте, на улице... Мы с подругой голову вверх задрали — вот с кем рядом идем!
В пятом классе, когда только туда перешли, учительница русского языка на первом уроке по журналу нас проверяла. «Маслаченко!» — «Я!» — «А вы случайно не родственница Владимира Никитовича?» — «Да». — «Я его большая поклонница». Прихожу домой, похвасталась бабушке. Киоскерша — это одно, а учительница прямо в твоей школе — это следующий уровень! Но я никогда этим не кичилась, в школе это не использовала.
— В школу он когда-нибудь приходил? Пацаны никогда не просили его привести?
— По-моему, он был только на последнем звонке. А так ответственной за учебу была бабушка. При всей его популярности у нас в классе почти никто футболом не увлекался. Хотя в старших классах на физкультуре несколько раз играла с мальчиками в футбол. И они меня как внучку Маслаченко ставили в ворота. А так был только один одноклассник Петя, который говорил, что знает моего дедушку, какие-то матчи смотрел под его репортажи. Но не более того.